В.М. Быков. Свобода оценки докзаательств по уголовно-процессуальному кодексу РФ. // Право и политика, 2004, № 9. Одна из новелл Уголовно-процессуального кодекса РФ 2001 года относится к правилам оценки доказательств по уголовному делу. Прежде всего, весьма неожиданным было увидеть статью 17 "Свобода оценки доказательств" УПК РФ в главе 2 УПК РФ, которая содержит принципы уголовного судопроизводства.
Законодатель в новом УПК РФ свободу оценки доказательств отнес к принципам уголовного судопроизводства. Такое решение законодателя нам представляется достаточно спорным. Если обратиться к работам М.С. Строговича, то он под принципами уголовного процесса понимал такие важнейшие и определяющие правовые положения, на которых строится уголовный процесс и которые определяют всю систему процессуальных форм и институтов и отражают наиболее существенные черты и свойства уголовного процесса <*>.
--------------------------------
<*> Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Том I. Основные положения науки советского уголовного процесса. М., 1968. С. 124.
На наш взгляд, при всей важности свободы оценки доказательств для законного, обоснованного и справедливого разрешения уголовного дела нет оснований считать, что она определяет все построение российского уголовного судопроизводства, его основные процессуальные формы и институты. Свобода оценки доказательств - это все же только правила оценки доказательств в уголовном судопроизводстве, и поэтому нормы, сформулированные в ст. 17 УПК РФ, следовало бы поместить в часть 1 статьи 88 УПК РФ. Именно эта статья устанавливает правила оценки доказательств, а свобода оценки доказательств представляет собой только одно из этих правил, но не более того.
Как правильно заметил В. Зажицкий, "существенно, что предписания, содержащиеся в этих двух статьях Кодекса, образуют единые правила оценки доказательств. Поэтому их разъединение создает трудности при реализации данных правил" <*>.
--------------------------------
<*> Зажицкий В. Новые нормы доказательственного права и практика их применения // Российская юстиция. 2003. N 7. С. 47.
Однако рассмотрим правила оценки доказательств, указанные в ст. 17 УПК РФ более подробно. Следует обратить внимание, что в части 1 ст. 17 УПК РФ указывается, что доказательства оценивают только судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь и дознаватель. И здесь возникает один вопрос - а что, другие участники уголовного процесса, например, со стороны защиты, не оценивают доказательства? В науке уголовного процесса уже давно и справедливо указывалось, что "оценка доказательств осуществляется также участниками процесса, отстаивающими в уголовном процессе свои или представляемые интересы (обвиняемый, защитник, потерпевший и др.)" <*>.
--------------------------------
<*> Петрухин И.Л. Понятие и содержание оценки доказательств // Теория доказательств в советском уголовном процессе. Изд. второе, исправл. и допол. М., 1973. С. 428.
Законодатель, забыв указать в части 1 ст. 17 УПК РФ всех участников уголовного судопроизводства, которые оценивают доказательства, показал, что он находился в плену устаревших представлений об оценке доказательств. Если по УПК РСФСР в соответствии с принципом публичности уголовного процесса оценка доказательств всегда связывалась с теми участниками процесса, которые принимают по уголовному делу наиболее важные процессуальные решения, определяющие направление расследования, судебного рассмотрения и принятие по делу окончательных решений, то в условиях состязательного уголовного процесса такой подход к оценке доказательств совершенно недопустим.
Дело в том, что часть 2 ст. 86 УПК РФ в соответствии с принципом состязательности и равенства сторон в уголовном судопроизводстве предоставил подозреваемому, обвиняемому, а также потерпевшему, гражданскому ответчику и их представителям право собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств.
Кроме того, часть 3 ст. 86 УПК РФ предоставила право собирать доказательства защитнику путем получения предметов, документов и иных сведений, опроса лиц с их согласия, истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии. Очевидно, что если указанные участники процесса участвуют в собирании доказательств или объектов, которые затем могут быть признаны доказательствами, то они должны быть наделены правом и оценивать их с точки зрения их доказательственной ценности, т.е. оценивать как доказательства. Как правильно отметил Е. Карякин, "оцениваться собранные защитником доказательства должны по единым правилам, наравне с доказательствами стороны обвинения, руководствуясь закрепленным в ст. 17 УПК РФ принципом свободы оценки доказательств" <*>.
--------------------------------
<*> Карякин Е. Допустимость доказательств, собранных защитником, и осуществление функции защиты в уголовном судопроизводстве // Российская юстиция. 2003. N 6. С. 58.
Участники процесса оценивают также доказательства, когда заявляют ходатайства и подают жалобы, выступают в суде и т.д., поэтому начало части 1 ст. 17 УПК РФ, на наш взгляд, должно быть сформулировано следующим образом: "Участники уголовного судопроизводства оценивают доказательства..."
Далее рассмотрим, в чем же конкретно выражается в целом правильная идея о свободе оценки доказательств? В части 1 ст. 17 УПК указывается, что "оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью". А часть 2 этой же статьи устанавливает, что "никакие доказательства не имеют заранее установленной силы".
Что собой представляет оценка доказательств по своему внутреннему убеждению? Прежде всего лицо, оценивающее доказательства, - дознаватель, следователь, прокурор или судья, - должно их оценивать свободно от каких-либо внешних влияний. Как правильно указывает А.Р. Ратинов, оценка доказательств по своему внутреннему убеждению предполагает необязательность оценки доказательств одним должностным лицом для другого; необязательность оценки доказательств предыдущей процессуальной инстанции для последующей; необязательность оценки доказательств вышестоящим органом для нижестоящих; необязательность оценки доказательств различными участниками процесса для лица, ведущего производство по уголовному делу; необязательность оценок доказательств, лежащих за пределами уголовного судопроизводства, например даваемыми в средствах массовой информации, для лица, осуществляющего производство по уголовному делу <*>.
--------------------------------
<*> Ратинов А.Р. Внутреннее убеждение при оценке доказательств // Теория доказательств в советском уголовном процессе. Изд. второе, испр. и доп. М., 1973. С. 476.
Все эти внешние влияния на должностное лицо, оценивающее доказательства, указанные А.Р. Ратиновым, существуют и в сегодняшней практике отправления уголовного судопроизводства. Разве может быть, например, судья полностью свободным от влияния оценки доказательств, которые порой до разрешения уголовного дела в суде даются в средствах массовой информации? Для этого надо было бы совсем отказаться от чтения газет, от прослушивания любой радиопередачи и от просмотра всех телепрограмм. Понятно, что это сделать невозможно, да в этом и нет необходимости, так как должностное лицо, ведущее уголовное дело, должно свою оценку доказательств основывать на своем собственном внутреннем убеждении, основанном в соответствии со ст. 17 УПК РФ на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств.
Однако следует указать, что с принятием нового УПК РФ 2001 года появилось еще одно внешнее влияние на судью, оценивающего доказательства по уголовному делу, находящемуся в его производстве. Мы имеем в виду норму части 2 ст. 29 УПК РФ, в соответствии с которой только суд в ходе досудебного производства правомочен принимать решения. В части 2 ст. 29 УПК РФ указано одиннадцать таких решений, а если к ним добавить норму части 3 ст. 178 УПК РФ о том, что эксгумация трупа при возражении родственников производится также по решению суда, то таких решений насчитывается уже двенадцать. Видимо, норма об эксгумации должна бы быть также указана в ст. 29 УПК РФ, но только по недосмотру законодателей туда не попала.
Таким образом, двенадцать важных решений предварительного следствия и дознания принимают не следователь или дознаватель, а суд. Некоторые из этих решений, например решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, во многом определяют судьбу уголовного дела. Далее, после окончания расследования по уголовному делу, оно, как правило, направляется в тот же суд, один из судей которого принимал решение об аресте обвиняемого, ставшего теперь подсудимым. Конечно, этот судья в дальнейшем в соответствии с частью 2 статьи 63 УПК РФ, которая запрещает участвовать в рассмотрении уголовного дела в суде, если судья принимал решения в ходе досудебного производства, не сможет участвовать в рассмотрении уголовного дела.
Однако в этом случае другой судья, который будет рассматривать это дело, может оказаться под влиянием прежнего решения другого судьи, например об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу либо продления срока содержания обвиняемого под стражей. В этом случае может проявить себя так называемая корпоративная солидарность, когда судья, рассматривающий уголовное дело в судебном заседании, обнаружив ошибку своего коллеги-судьи, принимавшего решение об аресте обвиняемого на предварительном следствии, не захочет исправлять ошибочное решение, чтобы не подставить под огонь возможной критики своего коллегу.
На этот недостаток действующего УПК РФ в литературе указывалось еще в период обсуждения проекта нового УПК РФ. Так, например, Ю.П. Синельщиков справедливо указывал на это обстоятельство: "Недостатки нововведения видятся в том, что в одном органе будут приниматься как решения об аресте на стадии предварительного следствия, так и последующие за этим вынесения приговора по делу. Судья, который будет рассматривать дело по существу, скорее всего, будет действовать, что называется, "в резонанс" с коллегой, арестовавшим обвиняемого" <*>.
--------------------------------
<*> Синельщиков Ю.П. Кому принимать решение об аресте? // Журнал российского права. 2001. N 6. С. 63.
Такое явление, которое мы рассматриваем, было невозможным при действии старого УПК РСФСР, когда санкцию на арест давал прокурор, а дело рассматривал независимый от прокурора суд. Но поскольку новый УПК РФ 2001 года в части 2 ст. 29 продублировал норму части 2 ст. 22 Конституции РФ, в соответствии с которой арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению, то очевидно, что эту норму в ближайшем будущем не представляется возможным изменить или как-то усовершенствовать.
Поэтому следует подумать об изменении ряда норм УПК РФ, которыми определяется порядок вынесения судом решения о заключении лица под стражу. Объективно существуют две возможности для уменьшения влияния корпоративной солидарности судей при рассмотрении уголовных дел:
1. Ввести в УПК РФ правило, по которому если решения по уголовному делу в ходе досудебной подготовки принимал судья одного суда, то судебное рассмотрение уголовного дела должно проходить в другом суде. Думается, что часть 1 ст. 47 Конституции РФ, в которой указывается, что никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, не может быть препятствием для такого законодательного решения. Если предлагаемая норма будет введена федеральным законом РФ, то установленный в ней порядок определения подсудности уголовных дел, на наш взгляд, не будет нарушать соответствующую норму Конституции РФ.
2. Другая возможность, для реализации которой также нет никаких конституционных препятствий, а достаточно только ввести соответствующие изменения в УПК РФ. Суть таких предложений заключается в том, чтобы в каждом суде учредить должность так называемого следственного судьи, на которого уголовно-процессуальным законом было бы возложено осуществление судебного контроля за ходом досудебной подготовки уголовных дел. Уголовные же дела в судебном заседании этот следственный судья рассматривать не должен - это делают только другие судьи.
Мы отдаем себе отчет в том, что оба наши предложения нуждаются в дальнейшем тщательном изучении, в ходе которого, возможно, появятся и другие заслуживающие внимания предложения, но очевидно, что любым способом поставленную проблему следует решать и как можно быстрее.
Статья 17 УПК РФ, устанавливая правила свободной оценки доказательств, ввела еще одну новеллу - доказательства должны оцениваться по внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Что касается того, что оценивающий доказательства должен руководствоваться законом, то это требование уголовно-процессуального закона совершенно обоснованно. Но новый УПК РФ 2001 года ввел еще одну новеллу - оценивающий доказательства должен теперь еще руководствоваться совестью. Известный процессуалист П.А. Лупинская полагает, что "совесть выступает в этом процессе как внутренний критерий соблюдения правил, обеспечивающих независимость и свободу при выражении своего убеждения, уверенность в беспристрастности и справедливости своего решения" <*>.
--------------------------------
<*> Лупинская П.А. Доказательства и доказывание в новом уголовном процессе // Российская юстиция. 2002. N 7. С. 8.
------------------------------------------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Статья О.Я. Баева, М.О. Баева "УПК РФ 2001 г.: достижения, лакуны, коллизии; возможные пути заполнения и разрешения последних" включена в информационный банк.
------------------------------------------------------------------
Другие авторы это положение ст. 17 УПК РФ в литературе уже подвергают критике. Так, например, М.О. Баев и О.Я. Баев пишут: "Нам представляется вряд ли уместным использование в тексте комментируемой статьи категории совести, категории с социальных и этических позиций весьма сложной и неоднозначной" <*>. И далее авторы цитируют К. Маркса, который писал: "У республиканца иная совесть, чем у роялиста, у имущего - иная, чем у неимущего, у мыслящего - иная, чем у того, кто не способен мыслить" <**>.
--------------------------------
<*> Баев М.О., Баев О.Я. УПК РФ 2001 года: достижения, лакуны, коллизии; возможные пути заполнения и разрешения последних: Учебное пособие. Воронеж, 2002. С. 19.
<**> Цитируется по работе: Баев М.О., Баев О.Я. Указ. работа. С. 19.
Действительно, если под совестью понимать чувство нравственной ответственности за свое поведение перед окружающими людьми, перед обществом <*>, то она мало подходит как какой-то нравственный критерий при оценке доказательств. Совесть оказывается слишком привязана к конкретному человеку со всеми его лучшими и худшими качествами как личности, а потому этот нравственный критерий является чрезвычайно субъективным и, на наш взгляд, не может использоваться при оценке доказательств как какой-то внутренний критерий. В связи с этим мы полагаем, что из части 1 ст. 17 УПК РФ слово "совесть" следует исключить.
--------------------------------
<*> Ожегов С.И. Словарь русского языка. Под ред. чл.-корр. АН СССР Н.Ю. Шведовой. Изд. 17, стереотипн. М., 1985. С. 644.
Важное положение для правильной оценки доказательств содержится в части 2 ст. 17 УПК РФ, в которой указывается: "Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы". Это очень важное для свободной оценки доказательств положение. Суть его в том, что "в законе не указываются формальные условия, которые заранее определяли бы ценность и значение каждого доказательства в отдельности и их совокупности" <*>. Таким образом, оценка значения каждого доказательства для конкретного уголовного дела дается лицом, оценивающим доказательства, каждый раз самостоятельно по своему внутреннему убеждению. В уголовно-процессуальном законе могут быть сформулированы только лишь правила оценки доказательств, являющиеся общими для всех видов доказательств, но в законе не может быть никаких указаний о том, как оценивать те или иные доказательства, какова сила доказательства одного сравнительно с другим, какие доказательства более веские и достоверные и т.д.
--------------------------------
<*> Петрухин И.Л. Указ. работа. С. 427.
Однако, несмотря на теоретическую ясность и общепризнанность указанной правовой позиции, в новом УПК РФ 2001 года содержатся нормы, которые противоречат установленному этим же УПК РФ правилу, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы. Мы имеем в виду прежде всего норму п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, которая установила, что недопустимыми доказательствами являются "показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде".
Таким образом, законодатель в самом законе вопреки провозглашаемому им же самим принципу установил, как надо оценивать показания подозреваемого и обвиняемого, если они даны без участия защитника. Законодатель не позволяет суду в этом случае свободно и самостоятельно проверить и оценить показания подозреваемого и обвиняемого, а сразу, основываясь на одном только факте - отсутствии на допросе защитника, - требует признать эти показания недопустимыми доказательствами. Понятно, что никакой свободой оценки доказательств в этой норме нет, как и вообще здравого смысла!
По существу, законодатель сам отступил от им же провозглашенных норм о свободе оценки доказательств, скатившись, по сути, к теории формальных доказательств, в которой, как известно, заранее указывалась ценность того или иного доказательства. На наш взгляд, законодателем проявлено удивительное недоверие и неуважение к суду, основанное, видимо, на предположении, что суд не сможет объективно оценить показания подозреваемого и обвиняемого, которые даны без присутствия защитника.
Казалось бы, что это общеизвестный для всех юристов факт, что наука уголовного процесса давно уже выработала правила о том, что показания подозреваемого и обвиняемого должны оцениваться по общим для всех видов доказательств правилам, что их оценивать следует как обычное, рядовое доказательство, что одно признание подозреваемого и обвиняемого в совершении преступления не может быть положено в основу обвинения и т.д.
Нам трудно объяснить, какими идеями руководствовался законодатель, принимая рассматриваемую норму!
В заключение статьи укажем, что при внимательном рассмотрении новелл УПК РФ оказывается, что указанная в ст. 17 УПК РФ норма о свободе оценки доказательств на самом деле оказывается не такой уж и свободной, и в этом направлении новый УПК РФ следует совершенствовать.
|
